Сегодня, 3 июня, произойдут два важных события, имеющих непосредственное отношение к стабилизации региона Южного Кавказа. В Москве должно состояться заседание трехсторонней (Азербайджан — Россия — Армения) комиссии по разблокировке коммуникаций в регионе. Третья встреча должна пройти позже, в Брюсселе. И здесь возникает важный вопрос — как сочетаются два формата переговорного процесса по урегулированию армяно-азербайджанских отношений — московский и брюссельский?
Второе событие — в Ереване пройдет «решающий» митинг оппозиции, который анонсировал один из лидеров движения «Сопротивление», вице-спикер армянского парламента Ишхан Сагателян. При этом И.Сагателян выдвинул ультиматум всем политическим силам и госучреждениям, которые должны были к 3 июня выразить отношение к предлагаемому оппозицией заявлению по отношениям Еревана с Баку и Анкарой.
Сегодня ход переговорного процесса и события в регионе для Oxu.Az комментирует известный российский политический обозреватель Сергей Строкань.
— Современный этап армяно-азербайджанского урегулирования начался 10 ноября 2020 года, после подписания трехстороннего заявления между лидерами Азербайджана, России и Армении. Этот, скажем так, московский процесс впоследствии стал если не заменяться, то переплетаться с брюссельским процессом. Встреча в Москве, затем встреча в Брюсселе — эти два формата не противоречат друг другу?
— В принципе, то, что мы наблюдаем в Брюсселе, идет в развитие базовых, московских договоренностей. Ничего принципиального нового из Европы не прозвучало. Разблокирование транспортных коридоров, мирный договор между Азербайджаном и Арменией — это та матрица, которая была заложена еще в трехстороннем заявлении от 9 (10) ноября.
Конечно, с учетом конфликтных отношений между Россией и Западом может появиться соблазн выстроить такую умозрительную конструкцию и решить, что Брюссель перехватывает у Москвы инициативу в процессе урегулирования. Но стоит задать себе вопрос: а у Брюсселя есть какая-то альтернативная программа, и нужна ли она вообще? Активность Европы носит несколько декоративный характер. Есть основное блюдо — московское, а его обложили европейской петрушкой, нарезанным луком и т.д.
Все рычаги влияния и ресурсы, касающиеся урегулирования, и я здесь не открываю какой-то тайны, все-таки находятся в Москве. Но в имиджевом плане не только Брюссель проявляет активность, но и Соединенные Штаты. Однако реальную работу по стабилизации на Южном Кавказе проводит именно Россия.
— Но если брюссельский формат не нужен, то почему же он все-таки существует?
— Я думаю, что главная причина — события, происходящие в Армении. Важно показать политическому классу и армянской оппозиции, что нет альтернативы трехсторонним договоренностям. А ставка на какую-то западную армянскую диаспору, «французский план» не сработает.
Когда Никол Пашинян говорил о том, что нужно снизить планку ожиданий, иначе Армению не поймут, он имел в виду не только Россию, но и Запад. И благодаря брюссельскому формату Запад показывает тем, кто бегает по Еревану и перекрывает улицы, что Пашинян — не проигранная для Запада фигура. Это помогает армянскому премьеру держаться, показывать, что мировое сообщество и Запад с ним.
И в этом смысле усилия Брюсселя не противоречат усилиям Москвы. Идет работа над общим делом. И дай Бог, чтобы все получилось.
— Вы упомянули про армянскую оппозицию. На 3 июня они назначили «решающий» митинг и выдвинули ультиматум всем политическим силам и правительству, чтобы те определились с позицией по урегулированию отношений Армении с Баку и Анкарой. Понятно, что мира армянская оппозиция не хочет…
— Помните выражение «последнее китайское предупреждение», которое появилось в середине прошлого века, когда США поддерживали тайваньское правительство во главе с Чан Кайши и не признавали КНР? Китай тогда постоянно делал предупреждения Штатам, их было около 900 (улыбается).
Так что сейчас оппозиция в Армении делает очередное «последнее армянское предупреждение». Сколько раз они назначали «решающий» митинг? Такое было в апреле, потом 1 мая, затем 9 мая, сейчас 3 июня. Уверен, что и дальше будут назначаться такие «решающие» акции.
Армянская оппозиция не может нанести нокаутирующий удар Пашиняну, хотя определенный ресурс у Роберта Кочаряна и его команды поддерживать толпу на улице все-таки есть. Но большинство армянского общества все-таки негативно относится к Кочаряну, помня, чем обернулось для Армении его правление.
— И последний вопрос, очевидно, что несерьезный, но не могу его не задать. Представителей карабахских сепаратистов после 2020 года почти не видно в информационном поле. Но все-таки они иногда прорываются. Буквально на днях Давид Бабаян, до сих пор считающий себя «министром иностранных дел» несуществующей «НКР», заявил, что если не будет независимого Карабаха, то «мир может оказаться на пороге ядерной войны»…
— Естественно, что они из последних сил пытаются поддержать на плаву тему Карабаха. Но даже Пашинян и армянские чиновники не желают муссировать эту тему. Кроме того, Баку не дает повода для этого. И, конечно, проблема-то микроскопическая. Какой независимый Карабах, о чем речь?! Там 20-30 тысяч жителей (армянской национальности — ред.) — это два городских микрорайона. Так что они хотят из мухи сделать слона, но это просто неподъемная задача.
«НКР» был проектом уходящего политического класса в Армении, который судорожно за него цепляется. Отсюда и «последние армянские предупреждения». Но это уже не работает.
Наир Алиев
- Войдите, чтобы оставлять комментарии
- 32 просмотра